Иван Либерман "Человек с парализованными ногами"

Я Лиза. Мне 47. В 43 я попала в аварию, после которой меня парализовало. Точнее парализовало не меня, парализовало, как говорит доктор Сэм, нижние конечности. Доктор Сэм очень хороший доктор, иначе бы он не называл ноги нижними конечностями. Я его знала ещё до того как попала в аварию, он двоюродный брат мужа моей дочери. У меня есть дети. Дочь и два сына. Оба сына умерли, когда им было по 8. Они были близнецами. Отец моих детей умер за день до того, как я попала в аварию. Он был хорошим отцом. Смерть сыновей для него была большим шоком. К сожалению, дочь Лара тоже умерла.

Доктор Сэм всегда говорит, что если бы я полностью не утратила произвольные движения вследствие нарушения иннервации мышц, то можно было бы не говорить, что мои нижние конечности парализованы. Я думаю, доктор Сэм неплохой доктор, более того, я в этом уверена. Он наверняка прав.

Сейчас я расскажу о моей комнате.

Порядок в ней наводит молоденькая домработница Лара. Её зовут также, как и мою дочь. Паркет в моей комнате уже очень старый, но зато до сих пор на нём можно танцевать степ. Как жаль, что я этого не могу делать. Ведь когда я могла ходить и мои нижние конечности не были парализованы я даже не думала о том, чтобы станцевать степ на этом, пусть старом, но замечательном паркете. Когда у тебя парализованы нижние конечности у тебя появляется больше времени думать не о том, куда сегодня сходить, а как бы ты мог использовать свои нижние конечности, кроме того, как куда-нибудь на них сходить. Сейчас я даже больше всего жалею не о том, что мои нижние конечности парализованы, а о том, что раньше они сами не парализовывались на некоторое время, чтобы за это время придумать им какое-нибудь новое занятие. Кровати в моей комнате нет. Я сплю в своём кресле-каталке. Это специальная модель, предназначенная для сна. Мало того, оно сделано так, что без проблем можно писать и какать прямо под себя. Пусть это несколько негигиенично, но зато очень удобно. Недавно по радио я слышала, что собираются запретить такие кресла-каталки, как раз из-за того, что они негигиеничны. Я думаю, что люди, которые это придумали полные мудаки.

Извините, что я ругаюсь. Эти люди думают только о гигиене, они не думают об удобстве. Я считаю, что человек, который не думает об удобстве - это уже не человек, а нечто иное. Ещё в моей комнате есть большой шкаф для одежды. В нём хранится одежда.

В моей комнате очень красивая люстра. Она очень дорогая. Поэтому я её никогда не включаю. Для света в комнате я предпочитаю использовать настольную лампу, которая стоит на тумбочке.

Я бы рассказала вам об этой тумбочке гораздо больше, но вам наверняка это будет не интересно. Поэтому я расскажу вам о стуле, который стоит около тумбочки.

Этот стул мне подарил доктор Сэм на день рождения, когда мне стукнуло 44. У доктора Сэма хорошее чувство юмора, я думаю, что человек с плохим чувством юмора не стал бы дарить женщине с парализованными конечностями стул. Это очень крепкий корейский стул. Доктор Сэм наверно потратил на него много денег.

Я совсем не умею играть в шахматы. Я даже не знаю названия некоторых фигур.

Ещё я не люблю смотреть телевизор. Мне кажется, что там лгут. Лгут, для того, чтобы люди стали глупее. Если бы я смотрела телевизор, я бы была глупой и не придумывала бы названия для мороженого.

Я очень люблю придумывать названия для мороженого. Я занимаюсь этим с 11:30 до 12:42 по вторникам. Я уже придумала шесть названий:

- "Клубничная мечта" для клубничного мороженого.

- "Снежные ягоды" для клубничного мороженого с кусочками натуральной клубники.

- "Подарок белочки" для бананового мороженого с орехами.

Три остальных названия я забыла, так как в моей комнате нет карандаша, чтобы записывать новые названия на бумагу.

Я очень люблю музыку. Музыка в будние дни даёт мне ту радость, которую я утратила после аварии. Если бы я могла ходить, я бы обязательно играла на флейте.

Я не люблю читать. Мне не нравится читать. Просто не люблю читать. Если бы я любила читать, то наверняка бы читала Ирвина Шоу, Джоржа Мередита, может быть Теодора Драйзера, Ирвина Шоу. Кстати, читали "Вечер в Византии" последнего?

Помните, когда Мэрфи хотел подраться с пьяным Уодли? Мне кажется, что Мэрфи очень жестокий человек.

Мне совсем не снятся сны. Иногда я даже забываю, что я сплю и начинаю ездить в своём кресле-каталке по комнате. Доктор Сэм думает, это из-за того, что я придумываю названия для мороженого. Он всегда осуждал меня за это увлечение.

Да, я ещё не рассказала вам о своих парализованных нижних конечностях.

Сейчас они выглядят совсем не так, как раньше. Вены на них стали тёмно серого цвета, они стали ужасно большими и выпуклыми на белой морщинистой коже. На месте, где был удар от аварии всегда идёт гной. Этот гной тёмно коричневого цвета, кроме того, гной очень неприятно пахнет. Иногда я даже просыпаюсь от этого ужасного запаха. Но, как это ни странно, мои ноги совсем не болят, более того, я их совсем не чувствую.

Однажды я задумалась: зачем мне такие ужасные вонючие ноги, если я их совсем не чувствую? Я долго думала на эту тему и пришла к выводу, что мне не нужны такие ноги, лучше, вообще, без них. Поэтому я решила самостоятельно себе их ампутировать. Я долго думала над этим, обдумывала все нюансы, обдумывала, где найти подходящий нож, подходящий наркоз, искала подходящее время. И вот, когда подошло время, когда всё, что нужно было найдено, в самый последний момент, я испугалась. Я испугалась того, что потеряю слишком много крови, когда отрежу левую ногу (я решила отрезать её первой, затем правую) и из-за этого не смогу отрезать правую. Я по-настоящему этого испугалась, не находила себе места, у меня началась депрессия.

Что бы вы сделали на моём месте? Убили бы своего доктора? Я решила его убить. Он жил через два дома от моего, дверь на заднем дворе у него была всегда открыта, пробраться к нему в комнату, даже мне, не составляло никакого труда.

Я хочу поменять себе пол. Мне кажется, что женщина с парализованными нижними конечностями просто обязана стать мужчиной.